лагеря.
Вот она, прибывшая спустя много лет. Я защищу ее ценой своей жизни. Всегда.
— В тебе нет ничего эгоистичного, Синди, — мрачно говорю я, прикасаясь к ее губам, пока они не открываются в нежном вдохе.
Затем я пробираюсь внутрь, поглаживая ее язык своим.
— Моя идеальная, идеальная девочка.
— Я далека от этого, — тихо говорит она, глядя из-под тяжелых век. — Но я могу компенсировать то, что была эгоистичной и недальновидной идиоткой. Я могу дать то, что нам обоим нужно.
Она проводит кончиками пальцев вниз по моим волосам, по моим плечам, царапая ногтями мои соски, вынуждая потрясенно застонать.
— Ты ляжешь со мной, Бутч?
Моя кровь устремляется вниз, поднимая член к молнии джинсов.
Я мгновенно твердею, у меня кружится голова и во рту пересыхает.
— Не думаю, что это хорошая идея, Синди, — задыхаюсь я, но мои руки уже скользят по ее заднице. Играя с ее упругими половинками. Сжимая их между легкими шлепками.
— Ты была в опасности. Ты не знаешь, что это со мной сделало. Я не мог думать рационально.
— Хорошо, — шепчет она мне на ухо, ее язык касается моей мочки. — Будь со мной, пожалуйста.
— Нет, — задыхаюсь я.
Надувшись, она опускает ноги с моей талии. Мне физически больно, когда она отходит и ее тепло покидает меня.
Но потом я загипнотизировано наблюдаю, как она снимает мокрую майку, обнажая свои сиськи и мокрые соски. Затем юбка падает на пол около ее лодыжек.
Я смутно осознаю, как она выходит из кучки ткани, потому что не могу отвести взгляд от мокрых белых трусиков, прилипших к ее киске.
Сочность плоти под ними заставляет меня согнуться пополам и положить руки на колени, борясь с желанием свалить ее вниз и вогнать свой член в нее, прямо через барьер ее девственности.
Она просит об этом — рычит животное внутри меня.
Но нет.
Нет. Она не понимает, о чем просит.
Я монстр. Я не создан для такого рода удовольствий. Я могу только причинить боль этой длинной пульсирующей штукой между ног.
Медленно пятясь к моей койке, Синди манит меня пальцем.
И я иду. У меня нет сил сказать ей «нет».
— Я просто обниму тебя, — хриплю я. — Я тебя согрею.
Она кивает, и я подхожу ближе, позволяя ей притянуть себя ближе на койку, потому что что еще я могу поделать, когда ее руки на мне?
Я в ловушке возбуждения и удивляюсь, что эта девушка решила прикоснуться ко мне. Что она вообще здесь. Удивляясь этому факту, я неосмотрительно позволил опрокинуть себя на спину.
А потом она забирается на меня сверху.
Голая.
Ее теплая маленькая киска расположилась на моем члене.
— Синди, — говорю я отрывисто, начиная потеть.
И снова давно забытый жар, когда ее бедра обхватывают меня.
— Я чуть не потерял тебя там. Пожалуйста. Я очень голоден. Я отчаянно пытаюсь не прикоснуться к тебе и убедить себя, что с тобой все в порядке. Не дразни меня своей киской, детка. Не будь жестокой.
Глядя мне прямо в глаза, она начинает покачивать бедрами.
Мой гортанный стон эхом разносится по маленькой комнате, руки взлетают, чтобы ухватиться за ее бедра в попытке удержать их неподвижно, но в конечном итоге я тру ее киску вверх-вниз-вверх-вниз-вверх-вниз по своей эрекции, наблюдая, как приоткрывается ее рот.
Слышать ее сексуальный стон, чувствую вокруг себя горячий изгиб ее бедер. О Господи. Боже. Помоги мне.
Синди падает вперед, трется своей красивой грудью о мою грудь, ее губы целуют мою челюсть и подбородок, покусывая зубами.
И все это время мы потираем ее девственную киску по моему члену, ее сок пропитывает ширинку моих джинсов.
— Когда я сосала его, он был таким вкусным, — шепчет она мне в губы. — Я была не против немного подавиться, чтобы тебе было хорошо.
— Хорошо? — Слово вырывается из меня, грудь вздымается — Детка, прикосновение к твоему горлу — это самое близкое ощущение, к тому, что я испытаю, когда попаду на небеса.
— Не может быть, — бормочет она, скользя рукой по моим джинсам, обхватывая мой член и грубо поглаживая меня, сохраняя плавные движения своих бедер — и Господи, кажется, что мы трахаемся. Она сжимает меня в руке, поглаживая каждый раз, когда ее нижняя часть тела колеблется, и создается впечатление, будто она меня трахает.
— Ты спас мне жизнь, Бутч — шепчет она мне на ухо. — Для меня было бы такой честью… — Ее тело содрогается от удушающей дрожи. — Чтобы ты вошел в меня.
— Синди — Я шиплю сквозь зубы. — Нет.
Она моргает, глядя на меня, медленно прикрыв веки.
— Ты боишься, что я забеременею?
— Я бы убил, чтобы ты забеременела — Я поднимаюсь, рыча в ее чертов рот. — Я также могу убить тебя в процессе. Не смей.
Ее быстрое дыхание касается моих губ.
— Чего не сметь?
— Ты можешь поработать руками, если хочешь. Я приму это и буду чертовски благодарен. Но если ты расстегнешь мои джинсы, у тебя будут большие проблемы, маленькая девочка.
— Большая проблема. — Она сильно бьет меня. — Это более подходящее название.
— Синди. Синди.
— У меня большие проблемы, папочка? — напевает она тоненьким голосом, от которого у меня подскакивает пульс. А густой жар обволакивает со всех сторон. Я слышу, как расстегивается молния, и стискиваю зубы.
Останови ее.
Почему я не могу двигаться? Мои руки сжаты в кулаки и прижаты к бокам какой-то невидимой силой.
Что она собирается делать дальше?
Что, если она сможет его принять?
Она держит меня в своем кулаке, и теперь… ох, теперь головка моего члена упирается в истекающую дырочку между ее бедрами. Она такая маленькая и тесная.
Это не сработает, и потом она возненавидит меня за боль. Дискомфорт.
Потому что я, несомненно, потеряю контроль.
— Нет, — стону я, мои яйца сжимаются. — Нет, Синди.
— Шшш, — говорит она, целуя меня. — Ты хочешь этого.
Она засовывает кончик моего члена в чрезвычайно узкий канал, ее крошечные мышцы сгибаются и растягиваются вокруг меня. Пульсируют.
Она двигает бедрами и тихо стонет.
— Ох, блядь. — Я трясусь. Пот стекает по груди. Мои инстинкты кричат, чтобы я усадил ее одним сильным толчком, но вместо этого я вонзаю кончики пальцев в ее бедра и тяжело дышу-дышу-дышу, преодолевая мучительное удовольствие и боль от ощущения одного великолепного дюйма внутри горячей маленькой киски Синди.
— Глубже не надо. Больше не надо.
Я открываю глаза и вижу, что она озорно кусает губу, а затем шевелит бедрами, скользя все ниже и ниже по моему члену. Я выкрикиваю ее имя, рефлекторно шлепая
